IV Римские Кирилло-Мефодиевские чтения (аудиоматериалы)
- Красимир Станчев (Италия, Рим) «SLAVIA CHRISTIANA, SLAVIA ORTHODOXA и другие Славии: вопросы терминологии и методологии исследования»
- Александр Наумов (Италия, Венеция) «Западнорусский вклад в великорусскую юридическую терминологию»
- Джованна Броджи (Италия, Милан) «Plurilinguism and Identity: Rethinking Ukrainian Literature of the Seventeenth Century»
- Лидия Ивановна Сазонова (Россия, Москва) «Актуальные проблемы истории русской риторической традиции»
- Наталья Николаевна Запольская (Россия, Москва) «Концепция регистров письменного языка: проблема «функционального потенциала вариативности»
- Ирина Владимировна Бегунц (Россия, Москва)
«Комплексное исследование текста: Стихирарь XII века из собрания ГИМ (проект В.М.Живова)»
Доклад посвящен проекту В.М.Живова по исследованию уникального памятника древнерусской письменности XII в. – нотированного минейного стихираря, основная часть которого хранится в ГИМ (Син. 279). Рукопись впервые привлекла внимание В.М.Живова около тридцати лет назад (в связи с вопросом об отражении цоканья); в 2013 г. им был начал проект по созданию электронной базы данных, словоуказателя, грамматического указателя и полного лингвистического описания стихираря. Уникальность памятника обусловлена, в частности, наличием в тексте огромного количества (более семисот) исправлений, которые были внесены в основной текст писцом, писавшим ноты; эти исправления дают ценнейший материал для реконструкции представлений древнерусского книжника об орфографической и грамматической норме, позволяют увидеть, какими правилами он руководствовался, производя выбор между отдельными написаниями и формами, и как обращение к грамматическим параметрам соотносилось с мнемоническими приемами овладения книжным письмом. Анализ рассматриваемой рукописи позволяет также по-новому посмотреть на один из центральных вопросов исторической фонетики древнерусского периода, а именно на соотношение разговорного и книжного произношения. Рукопись Син. 279 может, видимо, трактоваться как одно из древнейших свидетельств формирования «стихирарной» традиции в средневековой русской письменности; эта проблема нуждается в подробном исследовании, начало которому должно быть положено настоящим проектом
- Андраш Золтан (Венгрия, Будапешт) «Западнорусский вклад в великорусскую юридическую терминологию»
- Светлана Менгель (Германия, Галле) «Универсальная матрица латинского для описания языков в западноевропейской грамматологической традиции XVI-XVIII веков: языковые проблемы и терминологические дискуссии»
- Дж. Дзиффер (Италия, Удине) «Научная рецензия как интеллектуальный диалог: В.М. Живов как рецензент»
- М. Робинсон (Россия, Москва) «Из истории русской славистики 1920-х годов (по письмам ученых)»
Доклад посвящен использованию личностей славянских просветителей и кирилло-мефодиевской идеи в разных видах межконфессиональной, внутриконфессиональной, этнической, межрегиональной и политичиской полемики от создания Сказания о русской грамоте до наших дней. Основное внимание уделяется конфликтам православно-римокатолическому и православно-грекокатолическому, а также спорам о региональной и этно-национальной принадлежности Святых братьев между болгарами, сербами и русскими, между далматинцами и истрийцами и пр.
It is not fashionable now to speak about literary canons. Colonial and post-colonial studies and interdisciplinary research prefere to stress other problems of science about literature(s). However, in the case of the Ukrainian lands in the period going from the 16th to the 18th c., the literary and linguistic relationships with the Polish Commonwealth first, and with the Russian Empire later make the problem of the Ukrainian literary canon and its intertextual connections with the neighboring literatures particularly important. The extant critical literature is particularly inadequate, methodological tools are often primitive. New points of view and new perspectives are needed to cope with the complex situation of plurilinguism and pluralidentity through a flexible approach. A short analyzis of some works written in the 1620s, 1630s and 1690s will show how linguistic choices were directed by various social, cultural and personal instances, and by the situation of communication. In certain circumstancies the linguistic choice indicated religious and proto-national identity, in other cases no connection is precisely recognizable. Linguistic pluralism makes the literary situation of 16th-18th century Ukraine difficult to define, but some of the works of leading authors (K.Sakovych, S. Kosov, L. Baranovych, Stefan Javors’kyj and others) give us indications about the existence of a Ukrainian literary canon of the time of baroque and about its connections with the contemporary canons of Polish and Russian literature.
Изучение риторики в XX в. не только положило начало процессу ее переосмысления и вывело за пределы узкого понимания как «искусства убеждения» или «науки слагания речей», но и привлекло к ней внимание как к части литературной традиции, участвующей в формировании литературной культуры и русской литературы раннего Нового времени и XVIII в. С осмыслением впервые появившейся в России в XVII в. кодифицированной риторики как важного фактора историко-культурного развития связано появление научных изданий ряда трудов по риторике и поэтике. В.М. Живов выступил с развернутыми рецензиями на научно-критические издания: «De Arte Rhetorica» Феофана Прокоповича (1982, подготовлено Р. Лахманн) и «Clavis Poetica» Федора Кветницкого (1985, подготовлено Б. Уленбрухом), в которых подчеркнул значение изучения школьных литературных теорий для понимания литературного процесса первой половины XVIII в. во всей его полноте и значимых литературных связях. К проблемам изучения риторической традиции В.М. Живов обратился и в связи с подготовкой новейшего переиздания филологических трудов М.В. Ломоносова в седьмом томе его «Полного собрания сочинений» (2011), где роль ученого обозначена понятием «ответственный редактор». За предельно краткой формулировкой скрыта серьезная работа, связанная с разработкой методологических принципов комментирования источников такого сложно устроенного текста, как Риторика в обеих ее редакциях (1744 и 1748 гг.). Идеи, суждения, предложения В.М. Живова нашли отражение в переписке (с научным редактором данной части тома Л.И. Сазоновой), ставшей теперь уже фактом истории науки. Трудность определения источников Риторики Ломоносова объясняется самой природой данного жанра, предполагающего наследование традиции: сходные формулировки правил и одинаковые иллюстрации могут повторяться в десятках различных руководств по риторике. Ломоносов работает в весьма устойчивой традиции, которую и воспроизводит. Когда мы имеем дело с текстом Риторики, черпающим из других относящихся к теме трудов, проблема источников крайне усложняется. Совместно с В.М. Живовым было принято решение учесть комментарии академика М.И. Сухомлинова (1895) как широкий сравнительный материал и рассматривать соотносимые с текстом Риторики Ломоносова цитаты и параллельные места из западноевропейских риторик XVII-XVIII вв., составляющих контекстуальное поле его работы, именно как параллели, а не как прямые источники. Проблемы установления точных источников Риторики Ломоносова до конца не решены и нуждаются в дальнейшем исследовании.
В докладе рассматривается предложенная В.М. Живовым (1998/2004) концепция регистров письменного языка, отражающая современное состояние науки, т.е. осуществившийся переход от структурализма к постструктурализму, от этнолингвоцентризма к антрополингвоцентризму. Модель, разделяющая письменность XVI-XVII вв. на четыре языковых регистра – книжный стандартный / книжный гибридный/ некнижный деловой / некнижный бытовой, явилась репликой на «бинарные» модели двуязычия и диглоссии, построенные на дихотомии книжного и разговорного языка. Постулирование идеи автономности и особого механизма преемственности письменного узуса, определение путей перехода от функционально расчлененного письменного языка к полифункциональному письменному языку мотивировало необходимость создания «общей» истории письменного языка. Дифференциация языковых регистров строится автором концепции на морфологических показателях, поскольку именно морфология представляет собой «технологию коммуникативной деятельности». Расширяя зону исследовательского внимания, можно предположить, что различные конфигурации морфологических вариантов служат диагностическими признаками не только типа языкового регистра, но и типа письменного языка, типа спецификации в границах регистра или языка, типа лингвистической рефлексии, «обслуживающей» регистр или язык.
Доклад посвящен проекту В.М.Живова по исследованию уникального памятника древнерусской письменности XII в. – нотированного минейного стихираря, основная часть которого хранится в ГИМ (Син. 279). Рукопись впервые привлекла внимание В.М.Живова около тридцати лет назад (в связи с вопросом об отражении цоканья); в 2013 г. им был начал проект по созданию электронной базы данных, словоуказателя, грамматического указателя и полного лингвистического описания стихираря. Уникальность памятника обусловлена, в частности, наличием в тексте огромного количества (более семисот) исправлений, которые были внесены в основной текст писцом, писавшим ноты; эти исправления дают ценнейший материал для реконструкции представлений древнерусского книжника об орфографической и грамматической норме, позволяют увидеть, какими правилами он руководствовался, производя выбор между отдельными написаниями и формами, и как обращение к грамматическим параметрам соотносилось с мнемоническими приемами овладения книжным письмом. Анализ рассматриваемой рукописи позволяет также по-новому посмотреть на один из центральных вопросов исторической фонетики древнерусского периода, а именно на соотношение разговорного и книжного произношения. Рукопись Син. 279 может, видимо, трактоваться как одно из древнейших свидетельств формирования «стихирарной» традиции в средневековой русской письменности; эта проблема нуждается в подробном исследовании, начало которому должно быть положено настоящим проектом
Как известно, при зарождении западноевропейской научной мысли и её последующем развитии в течение XVI-XVIII веков латинский служил не только языком науки, но и считался «прародителем» всех существующих языков. В дискурсе возникающего интересса к собственным национальным языкам и вновь открываемым «экзотическим» при создании первых грамматик отдельных языков их описание было призвано осуществляться по образцу латинской грамматики, а грамматические категории латинского языка аплицировались в языковую систему языка описываемого. В российском культурном пространстве первыми грамматиками западноевропейской грамматологической традиции стали грамматики церковнославянского языка Зизания (1596) и Мелетия Смотрицкого (1619). Диференции в ряде грамматических категорий между латинским и церковнославянским – в частности, в категории падежа, которой посвящается предлагаемый доклад, – проявляются уже в этих двух первых грамматических произведениях: 6-частной эквиполентной оппозиции категории падежа в латинском языке противостоит 7-частная эквиполентная оппозиция категории падежа в церковнославянском. Оба грамматиста решают эту проблему по-разному. В последующих грамматиках западноевропейских авторов конца XVII – начала XVIII веков, предпринимающих попытки описания (кодификации) современного «русского» языка, выше названная проблема выливается еще и в терминологическую – дефиницию так называемого «второго аблатива» (ср.: Ludolf [1696], Glück [1705], Kopijewitz [1706], Sohier [1724] и др.). Особый интерес представляет дискуссия Пауса (Paus 1705-1729; 1732), которую он ведет в рамках Российской Академии наук, как кажется, против Василия Адодурова (1731), опирающегося, по всей вероятности, на грамматические воззрения Йоахима K. Шталя (Stahl 1720; 1722-1727). Последний факт позволяет ввести рукописную и до сих пор практически неизвестную грамматику – Rudimenta Linguae Russicae – Штaля в дискурс грамматических произведений по формированию русского литературного языка нового типа в первой трети XVIII века.
В первой части доклада подчеркивается особое значение рецензий в рамках славянской филологии и, шире, славистики, как существенный и необходимый элемент, дающий развитие научному диалогу внутри разных национальных традиций, и тем более – между ними. На основе нескольких конкретных примеров докладчик старается определить главные характеристики многочисленных, прекрасных рецензий, написанных Виктором Живовым.
Доклад основывается на переписке ученых, представлявших элиту русского академического славяноведения, а также их коллег – представителей других гуманитарных специальностей: В.П. Бузескул, Н.Н. Дурново, С.А. Жебелев, Д.К. Зеленин, В.С. Иконников, Г.А. Ильинский, П.А. Лавров, Б.М. Ляпунов, Н.К. Никольский, В.Н. Перетц, А.М. Селищев, А.И. Соболевский, М.Н. Сперанский, А.И. Томсон, К.В. Харлампович, А.А. Шахматов – на долю этих представителей старшего поколения выпали тяжкие испытания, им довелось наблюдать постепенную гибель привычного жизненного уклада, традиций академической науки, занятие наукой ради сохранения этой науки стало для многих из них единственным смыслом существования. Именно письма предоставляют возможность показать, какие действия нового политического режима и условия социалистического быта влияли на мироощущение виднейших представителей науки. Речь идет о том, как ученые участвовали в спасении рукописных собраний и библиотек, какие трудности испытывали в своих исследованиях славянских древностей, в реализации уже готовых работ. Переписка ученых избранного нами периода и круга – бесценный источник для раскрытия почти всех сторон их жизни и деятельности – обладает своими, отличными от предшествующего этапа особенностями. В государстве, где официально провозглашенной формой правления была диктатура, для многих ученых только личная переписка оставалась единственным пространством для свободного выражения собственных мыслей. Цитаты из переписки позволяют услышать голос самих участников событий.